8 сентября, в Неделю 11-ю по Пятидесятнице, совершается память святых мучеников Андриана и Наталии. По окончании Божественной литургии ключарь нашего храма иерей Евгений Коваль поздравил певчих и прихожан, носящих это имя, с днём тезоименитства.
ПРОПОВЕДЬ В НЕДЕЛЮ 11-Ю ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ (Протоиерей Григорий Дьяченко)
Притча о должнике немилосердном
Молитва Отче наш, которую каждый из нас повторяет ежедневно утром и вечером, дана нам, как известно, Самим Иисусом Христом. В ней мы, между прочим, просим Бога, чтобы Он простил нам согрешения наши. И остави нам долги (грехи) наша, говорим мы и прибавляем: яко и мы оставляем должником нашим (Мф. 6, 12).
Если же мы не станем прощать тем, которые согрешили против нас, то нельзя нам ожидать, чтобы Господь простил нам согрешения наши. Итак, следует нам остерегаться гнева, мириться с товарищами своими, если случится с ними иметь ссору, прощать им обиды и помнить, что Бог не услышит молитвы того, кто, приходя в церковь, хранит гнев или злопамятство на ближнего своего.
В объяснение этой истины Господь однажды сказал такую притчу: «К одному царю привели служителя, который был ему должен десять тысяч талантов. Так как служителю тому нечем было заплатить долг, то царь велел продать его, и жену, и детей, и все, что у него было, в уплату долга. Но раб тот бросился на колени и говорил: «Государь! потерпи на мне, я все тебе заплачу». Государь, умилосердившись, отпустил его и весь долг простил ему. После этого служитель встретил товарища своего, который был ему должен сто динариев, т. е. гораздо менее того, что он сам был должен царю. Он схватил товарища своего и стал его бить, требуя уплаты долга. Товарищ упал к его ногам и, умоляя, говорил: «Потерпи на мне, я все тебе отдам». Но он не захотел и слушать и посадил его в тюрьму.
Об этом происшествии рассказали царю. Тогда царь, призвав служителя, говорит ему: «Злой раб! весь долг я простил тебе, потому что ты упросил меня; не следовало ли и тебе помиловать товарища, как я тебя помиловал?» И, разгневавшись, государь приказал его мучить, пока он не отдаст своего долга»1. Так, прибавил Иисус, и Отец Мой Небесный поступит с вами, если каждый из вас не простит от сердца своего брату согрешений его (Мф. 18, 35).
Христианин, прощай всегда?
Желая знать, сколько раз должно прощать брату, святой апостол Петр спросил Иисуса Христа: прощать ли до семи раз? И, сказав это, думал, что назначил самую большую меру. Как коротко терпение человеческое! Господь же, применяя Свое долготерпение к нашим немощам, определил: не семь раз, а семьдесят раз по семь (ср.: Мф. 18, 22). Это то же, что сказать: всегда прощай и не думай не прощать. Всепрощение и будет отличительной чертой христианского духа, как всепрощение – источник и постоянная поддержка жизни в нас о Господе, от лица Божия. Всегдашнее прощение всем всего есть внешняя одежда христианской любви, которая, по Апостолу, долготерпит, милосердствует, не раздражается, вся покрывает (1Кор. 13, 4–7). Оно же есть самое верное ручательство за прощение и на Последнем Суде; ибо если мы отпустим – отпустит и нам Отец наш Небесный (ср.: Мф. 6, 14). Таким образом, если хочешь в рай – прощай всем, искренно, от души, чтобы и тени не оставалось неприязненности.
Прежде сам прости
Вот о чем читаем мы в житии святителя Иоанна Милостивого: «Был в Александрии один вельможа, который, несмотря на все увещания угодника Божия, не хотел и слышать о примирении со своим врагом. Раз святитель пригласил его в свою домовую церковь на Божественную литургию. Вельможа пришел. В церкви никого не было из богомольцев, сам патриарх служил, а на клиросе был только один певец, которому вельможа и стал помогать в пении. Когда они начали петь молитву Господню Отче наш, запел ее и святитель; но на словах: хлеб наш насущный дажд нам днесь – святой Иоанн вдруг замолчал сам и остановил певца, так что вельможа один пропел слова молитвы: и остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим... Тут святитель обращается к непримиримому вельможе и с кротким упреком говорит: «Смотри, сын мой, в какой страшный час и что говоришь ты Богу: остави мне, как и я оставляю... Правду ли ты говоришь? Оставляешь ли?» Эти слова так поразили вельможу, что он весь в слезах бросился к ногам архипастыря и воскликнул: «Все, что ни повелишь, владыко, все исполнит раб твой!» И исполнил: он в тот же день помирился со своим врагом и от всего сердца простил ему все обиды».
Ненавистник губит и душу свою, и тело
Не любяй бо брата пребывает в смерти (1Ин. 3, 14) – так говорит святой евангелист Иоанн Богослов. О какой смерти говорит он – о духовной или телесной? О той и другой. Ненавистник губит свою душу и свое тело: губит он свою душу тем, что лишается благодати Божией и делается неспособным ни к какой добродетели; губит он и тело свое – потому что злоба и гнев могут быть причиной и смерти видимой – телесной. Вот, например, случай, показывающий, как ненавистью человек может сгубить свою душу. Два брата имели друг на друга злобу. Это было во время гонения на христиан. Как исповедники Христа, они были посажены в темницу. Там один из них почувствовал свой грех и, не желая, чтобы смерть постигла их нераскаянными, стал просить своего брата о примирении; но тот до такой степени ожесточен был ненавистью, что ни за что не согласен был помириться с ним. Что же случилось? Поутру тот и другой пошли на мучения. Искавший примирения с твердостью терпел мучения и принял мученическую кончину, а ненавистник отрекся от Христа при самом начале истязаний. Это обстоятельство так удивило самого мучителя, что он спросил отступника: «Отчего же ты вчера держался своей веры?» Отрекшийся от веры во Христа отвечал: «Я имел вражду с братом и не примирился с ним, несмотря ни на какие просьбы его, оттого и оставила меня сила Божия, и я не вытерпел мучений». Таким образом, ненавистник сам понял и сознал свою погибель: он убедился в том, что злобой отогнал от себя благодать Божию, без которой не в силах был приобрести венец мученический, и сделался отступником от истинной веры.
А пример того, как злоба, ненависть может причинить смерть телесную, можно найти в житии преподобного Тита Печерского. Преподобный Тит жил и подвизался в Киево-Печерском монастыре и был удостоен пресвитерского сана. С ним вместе жил диакон Евагрий; оба они в братской любви упражнялись в иноческих подвигах и были так дружелюбны, что прочие братия удивлялись их дружбе. Но враг рода человеческого позавидовал доброму согласию двух братии и превратил их братскую любовь в такую непримиримую ненависть, что они не могли без злобы взглянуть друг на друга. Даже во время совершения Божественной службы в церкви, когда один шел с кадильницей, другой отходил в сторону, чтобы не услышать фимиама. Долго продолжалась такая злоба, и сколько ни старались братия их примирить, все было напрасно. Однажды преподобный Тит тяжко разболелся и в смертной опасности сознал свое согрешение, начал горько плакать и послал к недругу своему просить прощения; но Евагрий и слышать не хотел о примирении и продолжал поносить и жестоко проклинать врага своего. Братия, видя такое гибельное заблуждение, насильно привлекли Евагрия к одру умирающего. Тит, собрав свои последние силы, встал и преклонился к ногам своего недруга, говоря: «Прости меня, отче!» Евагрий же был так злобен и бесчеловечен, что отвратился от него и сказал: «Не хочу с ним примириться ни в сем веке, ни в будущем». Сказав это, он вырвался из рук братии и упал на землю. Братия хотели его поднять, но нашли его умершим и внезапно охладевшим, так что не могли ни рук его свести, ни глаз и уст его закрыть. В то же время Тит, бывший при смерти, внезапно получил облегчение и сам встал с одра своего, как будто и не был болен. В ужасе от столь необыкновенного происшествия все окружили Тита и спрашивали, что это значит? Преподобный Тит поведал братии: «Находясь в тяжкой болезни, доколе я сердился на брата моего, видел Ангелов, отступивших от меня и плачущих о погибели души моей, а нечистых духов радующихся, – вот что меня заставило просить примирения с братом. Когда же привели его ко мне и он начал проклинать меня, я увидел, что один грозный Ангел поразил его пламенным копьем, и несчастный мертвым повергся на землю, а мне тут же Ангел подал руку и поднял от одра болезни...» Устрашенные столь поразительным явлением Суда Божия, братия с тех пор особенно старались блюсти между собой любовь, избегать ненависти и вражды, столь богопротивной и гибельной для души. (Читать далее в источнике.)
